Права животных Первые задокументированные эксперименты над животными относятся к Античности: в IV–III веках до н. э. древнегреческий учёный Аристотель и врач Эрасистрат проводили опыты на лягушках. В II–III веках римлянин Клавдий Гален, философ и хирург, активно практиковал вивисекцию (операции на живых существах) свиней и коз. Однако сострадания к подопытным зверькам зафиксировано не было, по крайней мере в письменных источниках. Гораздо позже, в XVII веке, французский учёный и философ Рене Декарт (1596–1650) даже отказывал животным в праве чувствовать боль: «Вопли, которые они издают в процессе вивисекции, есть не что иное, как скрип плохо смазанного механизма, но никак не проявление чувств».
Лишь в эпоху Просвещения общество задумалось, можно ли испытывать жалость к подопытным существам, насколько гуманно использовать их в болезненных экспериментах и допустимо ли вообще убивать ради жизни. Другой французский мыслитель, а также педагог и, кстати, ботаник Жан-Жак Руссо (1712–1778) писал: «Я чувствую себя обязанным не причинять вреда другим родственным мне существам; и это в меньшей степени потому, что они разумны, но потому что они чувствующие существа». Одним из первых о необходимости ввести закон, регулирующий права животных, задумался английский философ Иеремия Бентам (1748–1832): «Вопрос не в том, могут ли они думать или говорить. Могут ли они страдать? Почему закон должен отказывать в защите любому из чувствующих существ? Придёт время, когда гуманность прострёт свой покров надо всем, что дышит». Принципы, описанные Бентамом, легли в основу первого закона о защите животных, который приняли в Англии в 1822 году.
Серия памятных открыток, выпущенных Американским обществом против вивисекции в 1980-х. Заголовок: «Жертвы вивисекции»
Почти 90% лабораторных животных — это мыши и крысы. Они неприхотливы, неагрессивны и быстро растут.
В ХХ веке на фоне бурного развития микро- и молекулярной биологии, фармацевтики исследователей обязали строго следить за новыми лекарствами. Причиной послужила череда массовых трагедий, первая из которых произошла в 1937 году: непроверенное инновационное средство «эликсир сульфаниламида» от стрептококковой инфекции погубило более 100 человека, среди которых были дети. Спустя 20 лет из-за снотворного «талидомид», которое принимали все, в том числе беременные, в мире родилось более 12 тысяч детей без конечностей или с другими уродствами. После этого конгресс США на законодательном уровне постановил тестировать лекарства на животных. Примеру Америки последовали другие страны.
Человек человеку — ок?
Потребность в документе, где бы постулировалось уважение к жизни и достоинству участника эксперимента, стала очевидна после Второй мировой войны. Нюрнбергский кодекс — первый международный документ, охраняющий права пациентов, — был принят после Нюрнбергского процесса над врачами Третьего рейха, которые ставили опыты над военнопленными. В кодексе указывалось, что эксперименты над человеком могут быть проведены лишь после соответствующих испытаний на животных. Каждый участник исследования должен дать добровольное согласие в письменной форме, изучив возможные побочные эффекты и вред для организма. Но и после этого человек сохраняет право выйти из эксперимента на любом этапе без объяснения причин. Также документ обязывал исследователей уменьшать страдания пациентов и исключить возможность смерти.
Томас Квастхофф (р. 1959), известный оперный и джазовый певец, стал жертвой препарата талидомида, который его мать употребляла во время беременности
Концепция трёх R
Учёных и зоозащитников нужно было померить — и разобраться, чем садист отличается от спасителя человечества (притом что животных мучают оба). Разумный компромисс был предложен во второй половине XX века. Зоолог Уильям Рассел и микробиолог Рекс Бёрч в книге «Принципы гуманного обращения с животными» сформулировали три важнейших моральных принципа, которые и были положены в основу международных норм обращения с подопытными животными:
1. Ограничение (REDUCTION)
Ограничение количества животных.
2. Оптимизация (REFINEMENT)
Оптимизация экспериментов для сведения к минимуму страданий (и обязательная анестезия при болезненных процедурах).
3. Замена (REPLACEMENT)
Замена (по возможности) высокоорганизованных животных более простыми.
Позже к ним добавили ещё один критерий — анализ соотношения вреда и пользы (Harm-Benefit Analysis). К примеру, сегодня ни одна комиссия по биоэтике не пропустит опыты по созданию нового крема для рук, из-за которого придётся убить несколько обезьян. Сегодня в любой европейской или американской лаборатории есть специальная комиссия, которая следит за соблюдением этих правил. Без её одобрения эксперимент с участием животных не может быть запущен, а его результаты опубликованы.
Недооценка ценностей
Международные декларации, конвенции, деятельность зоозащитных организаций сформировали учение о нравственной стороне науки и медицины, касающейся как людей, так и животных,— биоэтику. Основной акцент был сделан на человеке и некоторых позвоночных животных с развитой нервной системой, сложными эмоциями и мимикой, таких как крысы, кролики, собаки, обезьяны. Существуют даже специальные шкалы для оценки боли по внешнему виду животного. Если у грызуна, например, глаза сужены, уши сложены, усы топорщатся, а щёки надуты — это явный признак, что зверьку больно.
Опытным путём
То, что делают с животным, зависит от цели исследования. Если нужно, к примеру, понять, узнаёт ли себя ворона в зеркале, никто не будет её убивать. Ей нанесут на лоб мазок нетоксичной краски — цветную метку, которую птица не будет ощущать. А когда выяснят, понимает ли она, что в зеркале именно её меченная голова, краску смоют. Это эксперимент в рамках этологии — науки о поведении.
Чаще, впрочем, изучают процессы, протекающие в конкретных органах животного. Этим занимается физиология. Эксперименты делятся на острые и хронические. При остром наркоз не делают, режут по живому и всего один раз: как правило, животное потом умирает. Смысл — понять, как реагирует организм на то или иное вмешательство. К счастью, острые эксперименты сейчас ставят редко.
В хроническом на животное воздействуют одним и тем же образом на протяжении длительного времени. Например, в мозг крысы вживляют электроды, регистрирующие активность нервных клеток, и каждый день в одно и то же время дают животному побегать в колесе. При этом смотрят, какие участки его мозга активируются во время бега и как именно.
После хронических экспериментов животных, к сожалению, тоже часто умерщвляют, чтобы посмотреть, как изменилось строение конкретных органов. В случае с крысой надо как минимум проверить, в тот ли участок мозга были вставлены электроды. Но учёные обязаны применять гуманные методы эвтаназии, при которых животное не почувствует боль. Например, ему вводят большую дозу анестетика или усыпляют с помощью углекислого газа. Есть и другие щадящие способы.
Тест Дрейза используется для проверки на безопасность косметики и бытовой химии. Подопытным кроликам наносят на глаз высококонцентрированное вещество. При этом животные зафиксированы и не могут почесать раздраженную слизистую. Со временем глаз мутнеет и слепнет.
Многие недооценивают важность экспериментов над примитивными организмами, и напрасно. К примеру, геном плодовой мушки дрозофилы на 60% схож с человеческим, хотя у неё всего четыре хромосомы. В 1933 году американский биолог Томас Морган, изучавший дрозофил, получил Нобелевскую премию по физиологии и медицине «за открытия, связанные с ролью хромосом в наследственности».
Равные условия
В каждом крупном университете или институте есть комиссия по биоэтике. Её участники решают, какие процедуры можно проводить на животных, какие нельзя, а также в каких условиях содержать подопытные организмы.
Клетки для животных имеют стандартные размеры, в них проживает не больше установленного числа особей. Но если зверёк, например сирийский хомячок, вообще не выносит общества себе подобных, его размещают отдельно. Самцов и самок сажают вместе, только когда ждут от них потомства.
Животные одного вида питаются одинаковым комбикормом, у них всегда есть вода (если только, согласно эксперименту, они не должны хотеть пить). Автоматические системы включают и выключают свет каждый день в одно и то же время. Как правило, для крыс и мышей лабораторные «день» и «ночь» длятся по 12 часов.
Зачем это нужно? Во-первых, учёные заинтересованы в том, чтобы их подопечные чувствовали себя нормально, не болели и не умирали. Во-вторых, чтобы результаты опытов были достоверными, нужно контролировать как можно больше условий.
Высший стандарт
Сейчас всё большее распространение в мире получает стандарт GLP (от англ. good laboratory practice — надлежащая лабораторная практика). Что это такое? Документируется почти всё, что происходит в лаборатории: кто с какими животными работал, когда их кормил, какие процедуры проводили, как использовались реактивы и т. д. Следование жёстким правилам в работе с подопытными организмами позволяет сравнивать результаты, полученные в сходных экспериментах в разных лабораториях. Без GLP это не всегда возможно, потому что у каждого исследовательского центра свой комитет по биоэтике, и требования к обращению с животными могут различаться.
Альтернативные решения
С развитием технологий количество опытов над животными сокращается. К примеру, раньше, чтобы исследовать опухоли, учёные были вынуждены умерщвлять множество мышей на разных стадиях заболевания. Теперь тело животного можно изучать без хирургического вмешательства, вживляя в организм флуоресцентные белки, которые в ультрафиолетовых лучах высвечивают нужный участок.
Развиваются и методы томографии мозга. Поэтому некоторые опыты, которые сегодня ставят над ближайшими родственниками человека — обезьянами, вскоре тоже уйдут в прошлое, ведь можно будет наблюдать непосредственно за человеческим мозгом. Всё надёжнее становятся эксперименты на культурах клеток — in vitro (в пробирке).
И хотя полностью отказаться от использования братьев наших меньших в науке пока невозможно, люди продолжают совершенствовать этические правила обращения с ними.
МЫШЬ В НАУЧНЫХ ИССЛЕДОВАНИЯХ
Идеальные подопытные животные: небольшого размера, неприхотливы в еде и нетребовательны к уходу — их сравнительно недорого содержать и разводить. Эти достоинства делают лабораторных мышей доступными объектами для многочисленных исследователей.
За сравнительно короткое время можно вырастить несколько поколений (мыши достигают зрелости в 5–7 недель, а беременность длится всего 20 дней), что удобно для изучения наследственных и возраст-зависимых заболеваний, механизмов старения.
Мыши — млекопитающие, поэтому обладают всеми органами и системами, которые есть у человека. Изучая их анатомию, физиологию, метаболизм, мы можем получить представление о работе человеческого организма.
Это второе после человека млекопитающее, чей геном был секвенирован (прочитан). Оказалось, он более чем на 90% совпадает с нашим. Манипулируя с генами мыши, можно моделировать их роль в развитии конкретных заболеваний у человека.
Онкомышь — первое запатентованное трансгенное животное (1988), полученное американскими генетиками Филипом Ледером и Тимоти Стюартом. Их особенность — наличие генов, которые увеличивают предрасположенность к развитию рака, что делает онкомышей подходящим объектом для изучения этого заболевания.
Отбирая и размножая мышей с конкретными характеристиками, учёные получают линии грызунов с нужными для исследования качествами. Например, со склонностью к тучности, потреблению алкоголя, с пониженным или высоким интеллектом.
Самая популярная лабораторная мышь в мире — животное линии C57BL/6, или Black 6. Эта тёмно-коричневая мышка подходит для широкого круга исследований, но обладает специфическими качествами: она склонна к атеросклерозу, ожирению и диабету, вызванному диетой, добровольно потребляет алкоголь и с возрастом теряет слух.
Мыши используются в качестве модельных объектов для изучения человеческих заболеваний (рака, диабета, ожирения, глухоты, гипертонии, болезни Альцгеймера), эффективности и токсичности лекарственных препаратов, в опытах по трансплантологии и многих других сферах.
